Итальянские каникулы - Страница 47

— То есть шпионить. Вернее, попирать каждый краеугольный камень, созданный тобой, и еще несколько, о которых ты даже не подумала.

— Не совсем так. Краеугольный камень личных отношений призывает настойчиво преследовать цели, а краеугольный камень профессиональной ответственности поощряет нестандартное мышление. Кроме того, здесь происходит нечто очень подозрительное, чтобы не сказать больше, а краеугольный камень духовной самодисциплины требует полной честности.

— Ну да, а шпионаж — самый подходящий для этого способ.

— Что всегда было проблемой с четырьмя камнями. Они дают много простора для маневра.

Рен рассмеялся:

— Ты слишком все усложняешь. Я побеседую с Анной.

— Пожалуйста, но говорю заранее — этим ничего не добьешься.

— Разве? Вы забыли кое-что, мисс Всезнайка.

— И что же именно?

— Я знаю много методов заставить людей развязать языки.

— В таком случае дерзайте.

К сожалению, его методы в отношении Анны Весто оказались бесполезными, и Рен вернулся на ферму, потерпев сокрушительное поражение.

— Я говорила, — напомнила она в отместку за те часы, которые провела в беседке, думая о его поцелуях, вместо того чтобы работать над планом книги о личном кризисе.

Но он не попался на удочку.

— Она объяснила, что в последнее время случилось несколько небольших оползней и мужчины не могут начать копать, пока не убедятся, что холм достаточно крепок.

— Странно, что для этого они должны входить в амбар, вне всякого сомнения, наиболее крепкую часть холма, а не укреплять вершину склона.

— Вот именно.

Они стояли на кухне, где Рен только что принялся готовить ужин. Он перебрался в ее домик вместе с вещами и сопутствующим беспорядком, и она даже не попыталась этому воспрепятствовать.

Изабел глотнула вина, предусмотрительно налитого в бокалы Реном, облокотилась о разделочный стол и стала наблюдать, как он вытаскивает из маленького холодильника купленного заранее цыпленка. Прежде всего он наточил зловеще поблескивающий нож для разделки мяса найденным в ящике точилом.

— Когда я заметил Анне, что амбар не самое подходящее место для рытья колодца, она только пожала плечами и возразила, что итальянские рабочие знают об оползнях и рытье колодцев куда больше, чем никчемная американская кинозвезда.

— Уверена, что она объяснялась куда более вежливо.

— Не слишком. Но тут эта пятилетняя эксгибиционистка ворвалась в комнату, и пришлось смываться на третьей скорости. Клянусь, без личного телохранителя, то есть тебя, я больше туда не ходок. — Бриттани просто пытается привлечь внимание. Если все станут игнорировать ее выходки и хвалить за хорошие поступки, она перестанет разгуливать голой.

— Тебе легко говорить. Преследуют-то меня.

— Вы умеете привлечь женщину, — улыбнулась Изабел и снова отпила глоток. — Как там Трейси и Гарри?

— Ее дома не было, а Гарри не пожелал иметь со мной ничего общего. — Он отодвинул желтую тарелку с грушами, купленными на рынке. — Ладно, а теперь вот как мы будем решать тайну происходящего здесь. Объявим всем, что уезжаем на целый день в Сиену. Потом сядем в машину, вроде бы отправимся в путь, а когда отъедем подальше, повернем назад и найдем место, откуда сможем наблюдать за оливковой рощей.

— Интересный план. Собственно говоря, это мой план.

— Но это именно то, что собираюсь сделать я. Он принялся резать цыпленка.

— А вот ты останешься в машине и поедешь в Сиену.

— О'кей.

Брови экранного идола поползли вверх.

— Знаешь, в этом месте картины эмансипированная героиня говорит герою-мачо, что он рехнулся, если думает, что отправится на опасное задание без нее.

— Именно поэтому таким злодеям, как вы, всегда удается похитить этих упрямых дамочек.

— Вряд ли стоит волноваться, что Массимо или Джанкарло задумали тебя похитить. Скажи отцу Лоренцо правду. Ты не желаешь компрометировать свои принципы низкой слежкой и оставляешь мне грязную работу.

— Стройная, но неверная теория. Когда меня ставят перед выбором — весь день жариться на солнце или гулять по тенистым улицам Сиены, как по-вашему, что я предпочту?

Кроме того, прогулка по улицам Сиены не представляет такого соблазна, как пребывание в обществе Рена. И хотя она почти твердо решила переспать с ним, все же хотела дать себе еще один шанс обрести здравый рассудок.

— Ты самая непредсказуемая из всех моих знакомых женщин.

Изабел взяла оливку из миски на разделочном столе.

— Почему вам так не терпится отослать меня в Сиену? Он отодвинул ножку цыпленка лезвием ножа.

— Спятила? Пять минут в засаде — и ты станешь стирать пыль с сорняков и укладывать опавшие листья в стопки по счету. А когда закончишь все это, попытаешься почистить меня щеточкой, и придется тебя пристрелить.

— Я умею расслабляться. Особенно если сосредоточусь. Рен рассмеялся.

— Итак, ты решила просто стоять и развлекать меня или хочешь поучиться готовить.

Изабел невольно улыбнулась:

— Я уже подумывала о том, чтобы взять несколько уроков кулинарного дела.

— Зачем уроки, когда здесь я?

Он стал мыть цыпленка в раковине.

— Начинай чистить овощи, а потом порежь перец. Изабел уставилась на разделанного цыпленка.

— Не уверена, что хочу заниматься вместе с вами делом, требующим применения ножей.

Рен хмыкнул, но при взгляде на нее веселье несколько померкло. На какую-то секунду он выглядел почти встревоженным, но тут же подступил к ней. Нагнул голову и стал медленно и основательно целовать. Она ощутила на его губах вкус вина и еще чего-то, определенно принадлежавшего Лоренцо Гейджу: сила, коварство и склонность к насилию под тонким налетом цивилизованности. А может, последнее она просто придумала, чтобы напугать себя и заставить трусливо уклониться от того, на что хотела пойти с ним.