Итальянские каникулы - Страница 74

Джулия нервно дернула маленькую жемчужную сережку. Изабел заметила, что ее лицо на глазах осунулось.

— «Утренняя тень» обладает особой силой, но об этом мы с чужаками не говорим.

— Какой силой?

— Трудно нас понять, если не родился в Касалеоне. Да и здешние уроженцы не все в это верят.

Она подкрепила свои слова грациозным жестом.

— Мы смеялись, когда наши родители рассказывали истории о статуе. Но больше не смеемся. Три года назад статуя исчезла, и с тех пор ни одна женщина в радиусе тридцати километров от нашего города не смогла зачать.

— И никто не забеременел?

— Только те, кто смог уехать подальше отсюда.

— И вы действительно верите, что дело в исчезновении статуи?

— Мы с Витторио учились в университете. Простая логика говорит, что это вздор. Но факт… факт остается фактом. Те, у кого за это время родились дети, смогли забеременеть, только уехав подальше от Касалеоне. А это не всегда легко.

До Изабел наконец дошло.

— Так вы поэтому встречаетесь с мужем в других городах? Пытаетесь завести ребенка?

Джулия в отчаянии заломила руки:

— И поэтому наши друзья, Кристина и Энрико, которые хотят второго ребенка, должны по ночам оставлять свою дочь с бабушкой, чтобы выбраться из города. Поэтому Сауро и Tea Грифацци уезжают в сельскую глушь, чтобы заняться любовью в машине. В прошлом месяце Сауро уволили, потому что он по утрам не слышал звонка будильника и опаздывал на работу. Поэтому Анна такая грустная. Бернардо и Фабиола никак не подарят ей внука.

— Но фармацевт беременна! Я сама видела!

— Она шесть месяцев жила в Ливорно вместе со своей сварливой сестрой. Муж каждую ночь ездил к ней. Теперь они разводятся.

— Но какое отношение все это имеет к дому и Паоло? Джулия потерла глаза.

— Это Паоло украл статую.

— Очевидно, у Паоло была репутация детоненавистника, — рассказывала Изабел Рену вечером за чисткой грибов. — Он терпеть не мог шума и все время твердил, что иметь много детей означает все деньги тратить на школу.

— Мой человек. Итак, он решил снизить цифры деторождения, украв статую. И какую часть разума ты потеряла, поверив в эту историю?

— Джулия говорила правду.

— Не сомневаюсь. Но вот никак не могу взять в толк, с чего это ты всерьез воспринимаешь предполагаемые силы статуи?

— Пути Господни неисповедимы.

Рен, как всегда, успел захламить кухню, и Изабел принялась наводить порядок.

— Ах, оставь свои нравоучения.

— С тех пор как статую украли, никто в Касалеоне не смог зачать ребенка.

— Однако я почему-то не чувствую потребности выбросить презервативы. Это тебя не шокирует?

— Нисколько, — отмахнулась Изабел, ставя в раковину грязные тарелки. — Пойми, это только подтверждает то, что знаю я. Разум — мощное оружие.

— Хочешь сказать, что здесь царит нечто вроде массовой истерии? И женщины не беременеют, поскольку верят, что не могут забеременеть?

— Такие случаи бывали.

— Мафиозная сказка мне понравилась больше.

— Только потому, что там фигурировали пистолеты. Рен, улыбнувшись, нагнулся, чтобы чмокнуть ее в нос.

Потом в губы, потом незаметно перешел к груди, так что прошло несколько минут, прежде чем они вынырнули на поверхность глотнуть воздуха.

— Начинай готовить, — попросила она неубедительно. — Я целый день ждала этих грибов.

Рен застонал и схватился за нож.

— Должен признать, ты вытянула из Джулии куда больше, чем я из Витторио. Но статуя исчезла три года назад. Почему им пришлось ждать столько времени, чтобы начать поиски?

— Местные священники держали статую в ризнице…

— Ну не очаровательно ли, что язычество и христианство способны так мирно сосуществовать?

— Все знали, где она, — продолжала Изабел, моя тарелку, — но здешние власти не хотели свар и беспорядков. И поэтому смотрели на все происходившее сквозь пальцы. Паоло много лет выполнял поденную работу для церкви, но никто не заподозрил его в исчезновении статуи, пока несколько месяцев назад он не умер. И тогда люди вспомнили, что он не любил детей.

Рен закатил глаза:

— Крайне подозрительно.

— Марта всегда защищала брата. Говорила, что он не ненавидел детей, просто был imbronciato из-за своего артрита. — А что это означает?

— Ворчливый.

— Она клялась, что он всегда был хорошим отцом для своей дочери. Даже летал в Штаты посмотреть на новорожденную внучку. Поэтому люди отступились и стали распространять другие слухи. Наконец разразилось нечто вроде скандала.

— С применением оружия?

— Сожалею.

Она вытерла край разделочного стола.

— За день до моего приезда Анна послала Джанкарло сюда — вывезти мусор. И угадай, что он нашел в трещине ограды, когда случайно выбил один из камней?

— Я весь внимание.

— Мраморное основание, на котором всегда стояла статуя. Основание, исчезнувшее в тот день, когда статую украли.

— Так вот чем объясняется внезапный интерес к ограде. Изабел вытерла руки.

— В городе все словно помешались. Решили разбирать стену, но тут появилась ложка дегтя в бочке меда.

— Ты.

— Совершенно верно.

— Все было бы куда проще, если бы они с самого начала сказали правду, — заметил Рен.

— Мы чужаки, а у них нет причин доверять кому-то из нас. Особенно тебе.

— Спасибо.

— Представляешь, вдруг они найдут статую, а мы раззвоним об этом по всему миру? Для них это настоящая трагедия. Одно дело, когда местные политики предпочитают не видеть, что бесценный этрусский экспонат хранится в ризнице, но чиновники остальной части страны вряд ли будут столь великодушны. Здешние боятся, что статую попросту запрут в стеклянном шкафу музея рядом с «Вечерней тенью».